Нередко человек измучен собственным телом. Ему немного лет, он продолжает более или менее передвигаться на своих двоих. Но тело болеет, поэтому трудно и мучительно жить. Он устает заниматься своим физическим здоровьем. Как тут быть? Ведь можно найти примеры совершенно другого отношения к собственной немощи. Люди как финисты восстанавливаются и кажется наслаждаются каждой минутой жизни.
Дерево также нуждается в испарении и частом освежении при помощи ветров, дождей, холодов, иначе оно легко слабеет и вянет. Точно так же человеческому телу необходимы вообще сильные движения, деятельность и серьезные упражнения. Ян Коменский
В любом возрасте не поздно разобраться как тело связано с эмоциями, разумом и здоровьем, и предпринять, возможно, что-то радикальное для улучшения самочувствия. Давайте разберем три типа отношений с телом и посмотрим, как это влияет на жизнь.
Практика «изнурения тела», когда оно не нужно
Первый вариант — «я дух бестелесный». Тело не важно, самое главное моя голова. Оно такому человеку мешает, потому что требует заботы. Ведь его надо кормить и лечить. Такой человек думает: «Хорошо бы быть как пришельцы с какой-то планеты. Дверца на животе открывается, куда выложишь сколько надо из тюбика, и свободен».
Важен только интеллект и мысли. Люди очень часто говорят о высокой духовности человека, который не ест и не спит. Первая теория касается верования. Аскетичный образ жизни духовников любой религии предполагал ношение специальной власяницы и вериг для укрощения плоти. Они занимались самобичеванием все ради служения чему-то возвышенному. Но я склоняюсь к другой точки зрения — теории психоаналитика. Юнг очень точно поймал подоплеку в признании постороннего разума. Это попытка как-то строить свою жизнь, мысли, чувства и соотносить с чем-то глубоко внутри.
Обратите внимание, что любой из представителей человеческого рода, говоря о том, что что-то у него внутри, тычет не в голову, а в тело. Это якобы признание чего-то высшего личности. А может и наоборот — проекция вверх своих мыслей, чувств, отношений с родителями. Там, наверху — грозный отец или мать, которых надо умилостивить и показать, что ты им предан. Они что-то дадут, если постараешься. И вот в такой конструкции — «тело надо истязать» и «я ненавижу свое тело» — это скорее всего не религиозная, а проекционная, связанная с чем-то на нашей Земле вещь.
Неприязнь к телу сложилась в собственной семье, собственном обществе и собственном менталитете. Тело мешает, потому что оно что-то просит и требует. Оно сигналит о возможности другой жизни. Настаивает на том, чтобы ты получил какое-то удовольствие. Пытается вести тебя. И все это вызывает агрессию. Тело надо истязать, чтобы оно наконец-то замолчало.
Христианская вера
Но возможна еще одна причина в истории: на смену греко-римской цивилизации, с совершенно иным отношением к телу, пришли христиане, которые в первых поколениях были совершенно убеждены, что они — последние люди на Земле. Это вера в то, что страшный суд, и все что за ним должно быть, наступит при их жизни. Тело становилось совершенно ненужной оболочкой, которое они скоро скинут и как бабочки из кокона куда-то там воспарят. Такого события не случилось ни в первом, ни втором, ни в последующих поколениях, но эта необходимость отказа от тела и эта бабочка осталась в традициях и сохранилась в веках.
Думаю, что это было не посланием собственно христианства, а посланием инфантильной детской структуры первых пришедших к христианству рабов и людей испытавших тяготы жизни. Детское нетерпение. «Вот ты сказал, что будет хорошо, мы ждем завтра, как дети». Вплоть до того, что молитва «Отче наш» в первой редакции, по преданию которую принес Иисус и сказал молиться так и никак больше, звучала несколько по-другому. Сегодня она звучит:«Хлеб наш насущный дашь нам есть», то есть ежедневно давай. А тогда она звучала: «Хлеб наш завтрашний дай нам сегодня», потому что никакого завтра не будет. Нашу судьбу будущую дай нам сегодня и немедля. На самом деле очень детская позиция. «Хочу все и сразу», — это, во-первых, а во-вторых: «не могу больше жить, не могу больше каждый день чувствовать, болеть. Это так обременительно и трудно. Давайте закончим на любых условиях. И будем жить по-другому». Это вот потребность в немедленном завершении — детская потребность. «Мама, папа, сделай так, чтобы простуда прошла немедленно. Я уже больше не могу». В этом первая позиция отношения к телу, когда оно ненужное и обременяющее, мешающая и надоедливая вещь.
Тело — это слуга. Оно обязано сохранить молодость
Вторая позиция: «тело— это слуга моей личности, моего успеха, моей головы. И оно должно быть таким, каким я считаю оно должно быть. То есть это не я, но это то, чем командую и делаю то, что хочу:
- Морю голодом;
- гоняю по дорожке;
- качаю мышцы;
- кормлю, чем хочу.
Оно должно слушаться и сидеть на сухой голодовке, потому что в этот момент я получаю очень интересное измененное состояние. И оно должно это терпеть. Ему это полезно. Я знаю, что ему надо».
Опять диссоциация с телом, опять разрыв с телом: эмоционального, чувственного контакта нет. Но зато человек занимается телом бесконечно. Он его то кормит, то дрессирует, то массирует. «Тело виновато в том, что оно не вечно молодо выглядит. Ведь в мыслях я вечно молодой и готов к бесконечному бессмертию. А это несчастное тело придумало с годами стареть. Появляются морщины, слабость — какой ужас. Я костьми лягу, но что-нибудь придумаю.Оно останется вечно молодым и сильным на любых условиях. Тело подлое мною командовать не будет». Бесконечные косметические операции, маски и бредовые идеи о том, как сохранить вечную молодость занимают жизнь, время и мысли. «Готов лечь в криокамеру и заморозиться на века пока не придумают вечную молодость. Вот тогда можно спокойно жить».
Психотерапевт в такой позиции прослеживает детские травмы. Низкая самооценка: молодость — дорогой товар, чем ее меньше, тем беднее человек. Это касается не только женщин, но и мужчин. Знаменитая и сто раз переделанная фраза Татьяны Лариной «тогда я кажется моложе и лучшего качества была» говорит, что молодость надо продавать и покупать за большие деньги. Персона дешево оценивается, если в ней нет юности и здоровья. Караул. Ужас. Кошмар. Как бы в теле, когда человек становится зрелым, развивается, что-то осваивает, в этой позиции ничего не происходит кроме одного — угасания и увядания. Но у Татьяны Лариной это утверждение о том, что она не стала хуже, а наоборот — теперь не так наивна, но в современном мире смысл совершенно перепутан. Молоденькая девушка с упругой и свежей кожей с правильными волосами и правильной фигурой вдруг стала непонятно чем. Все кончилось. Товар.
«Тело – носитель личности». Абсолютно предметное отношение. Как к автомобилю, который позволяет доехать куда нужно. Такое отношение со стороны выглядят вполне благополучными — человек, когда заболевает, отправляется за рецептом, какое-то время пичкает организм лекарством. Но при этом клянет его за то, что доставляет так много неудобств и хлопот. Иногда мужчина или женщина вынуждены заниматься совершенствованием и здоровьем, чтобы их приняли в обществе, к которому они стремятся. Объект ценен, поскольку соответствует цели. Им можно владеть, манипулировать, менять так, чтобы он в большей степени соответствовал достижению цели, но его не обязательно понимать, с ним не обязательно считаться, т.е. учитывать особенности, возможности, интересы.
Когда древнегреческое представление о теле было не нужно
В Древней Греции было видение человека как единой системы философской мысли, интеллекта, глубины чувствования, физического тела. И так же стыдно не понимать, как и стыдно ни прыгнуть, ни пройти легко. Личность позволяет себе быть не эстетичной телесно — значит она неопрятна внутренне.
Идея о теле как храме души, что характерна была для древних греков, утрачена и в первой, и во второй позициях в средневековом христианстве больше всего. Затхлый семейный созависимый воздух в это время определил, что все происходящее с телом связан со стремлением понравиться другим людям:
- С выбритым лбом и рахитом, как на многих картинах;
- с изломанными и искалеченными ногами как в Китае. Ведь китайская туфелька — это просто надругательство над телом.
Новая идея появилась — чем богаче человек, тем меньше он зависит от своего тела. Он имеет право не работать и превратить физическую оболочку в крайне неудобную конструкцию, которую должны обслуживать другие. Опять — «не я, ко мне отношение не имеет. «Я» нахожусь внутри этого тела, с которым можно делать все, что угодно:
- Толстеть как китайские мандарины. Пусть носят рабы;
- делать крошечную ногу, на которой нельзя стоять;
- что хочу, то и делаю».
Богатство, знатность и превосходство определяется тем, насколько персона перестает зависеть от своего тела.
Человек — это интеллект и тело вместе
Третья позиция — серьезная вещь. Дело в том, что человек свои глубинные чувства и эмоции переживает прежде всего телесно. Если он глубоко и сильно чувствует, то часто испытывает очень мощные телесные ощущения: пересыхает кожа, учащается пульс, иногда сводит руки, ноги, спину, прерывается дыхание. Прямая и обратная связь между мозгом и телом заключается в том, что когда живое существо имеет эту телесную симптоматику, то ему становится плохо. Наступает угнетение, депрессия и видение мира в черном цвете. Когда тело вновь воспроизводит похожую эмоциональную реакцию, человек вдруг на ровном месте может ощутить безумный страх.
Тело умеет разговаривать с личностью с удивительной беспощадностью, если она с ним не в контакте. Люди не замечают того момента, что когда дрессируют чувства, эмоции, голос, они получают прямые сигналы и вовне транслируют тревогу, угнетенность, невозможность говорить, дышать. Не случайно во многих древних восточных школах говорят о сухом и автоматическом интеллекте головы, но о фантастическом разуме сердца, телесном разуме. Сердце к пониманию добавляет чувства, интуицию и куда ближе к реальному бытию человеческого существа. Оно помогает найти более точный, адаптивный и верный смысл происходящих событий.
Об этом умении слышать и понимать свое тело разговор не окончен. Продолжение читайте здесь Нужно ли осваивать мир на телесном уровне