В статье «Как сохранить контакт с подростком» говорили о том, что чем старше ребенок, тем больше он требует к себе внимания. И нужно с ним устанавливать контакт гораздо настойчивей, изобретательней, доброжелательней, чем до этого. Но большую часть жизни ребенок проводит в школе, а как там обстоят дела, не противоречит ли она семье? Сегодня попытаемся разобраться в этом вопросе.
Школа учит
На самом деле враждебность учебного заведения сильно преувеличена семьей. Дело в том, что все родители учились в школе. У них осталось много стресса. На них когда-то кричали, когда-то двойки получали. Когда-то с ними обошлись жестко. Вот этот комплекс ученика, который не сделал домашнее задание, очень крепко сидит во взрослых людях.
Если вы спросите большую часть родителей, почему они не любят посещать школу, получите ответ: «Я там так плохо себя чувствую, сразу начинаю оправдываться, что я неправильный родитель. Мне все время хочется спросить, а что я должен делать».
В это время происходит очень интересная вещь. Школа, как социальный организм может учить. Конечно, вешают на нее обязанность по воспитанию. Но на самом деле она не справляется с этим технически.
На уроке биологии, истории, математики или химии можно, конечно, рассказывая новый материал или спрашивая задания, иногда вкраплять тезисы о том, как должен вести порядочный человек. Или призывать детей быть умными, собранными, аккуратными, уважающими учениками.
Для этого надо быть настолько умелым человеком и обладать такой харизмой, чтобы вместе с предметом «всадить» в голову детей нравственные ценности, верные ориентиры... и разрушить то, что закладывает семья.
Потому что ребенок приходит из семьи, и сколько бы времени он не проводил в школе, если в семье это «можно», то школьное «нельзя» не работает. Если в семье «нельзя», то в школьное «можно» не работает. Семья сильней.
Как найти баланс
Давайте смоделируем ситуации.
- Вот тот самый пятиклассник, который разбирает мир на винтики и шурупы, и находится в контакте с родителями.
Родители пытаются передать ему некую систему мироустройства, как они ее понимают и как они ее знают. А знают они достаточно, особенно если еще и профессионалы в какой-либо области: астрономии, химии, физике, механике, неважно в чем, хоть в литературе.
И такой ученик слышит совсем другое от учителя, настолько далеко от родительского мировоззрения, что у нас начались судебные разбирательства над Дарвином. Вы помните питерскую историю. Девочка судила школу за Дарвина.
- Другая конкретная ситуация. Когда ребенок говорит учителю: «А папа говорит по-другому». На что учитель в ответ:«Знаешь что, я тебя учу, я — учитель, а папа твой неизвестно у кого учился». Когда у ребенка есть две картины мира, два представления о том, как это возможно, он делает один вывод.«Вы, взрослые, ни о чем не понимаете, сами разобраться не можете, поэтому я пошел вон отсюда».
Здесь два варианта поведения, противоположных по результату:
- Ребенок полностью беззащитен:
- если родители приходят в школу, переваливая всю ответственность на нее;
- отчитываются по команде, правильно ли они воспитывают детей;
- выслушивают упреки от школы, что они делают что-то не так.
Против подростка в данной ситуации стоят и семья, и школа. Даже в случае, когда папа все правильно говорит, ученик сам должен решать конфликт ценности семьи и школы. А последняя не выдерживает этой ответственности и начинает гонять родителей.
Школа агрессивна по отношению к родителям, пытается сказать, что если вы дали нам ответственность, тогда совсем уйдите, а дети будут наши.
2. Но если семья приходит в школу и говорит «Вы тут ребенка пять лет учите, а мы уже десять живем вместе. Мы лучше знаем. Вот здесь мы с вами согласны, это нужно делать. А здесь мы стеной встанем, это наш ребенок, и мы не дадим его обижать». Школа успокаивается.
Как ни странно ей становится спокойней, потому что появление семьи вносит баланс: «Да, ученик — представитель семьи, которая за него отвечает, а мы его учим». И можно договариваться. Тогда позиция семьи по отношению к школе верная, и приносит положительные результаты.
Два варианта разговора:
- Пока мы боимся школы, учителя, мы бубним: «Мало ли что она тебе говорит. Папа знает. Это та самая учительница, которая прошлый раз тебе двойку поставила? И на тебя орала?» Мы выстроились против школы и втягиваем в это ребенка.
- А если мы говорим ребенку:«Слушай учитель — не ученый, учитель — это человек, который закончил пединститут, преподает предмет, но может многого не знать. Но дает тебе необходимые знания, чтобы получить аттестат. Мы можем дать тебе что-то еще. Но на этой площадке давить человека, доказывать, что он некомпетентен, нехорошо. У тебя, ребенок, нет ответственности проверять знания учителя. Я бы так не стал делать». Ребенок успокаивается.
То есть должно быть нормальное, лояльное отношение к учителю. Не завышать планку каждый раз криком, что наш учитель должен быть абсолютно идеален, иначе мы всегда будем недовольны. И позволим ребенку в этом участвовать.
А показывать ребенку реальность мира. Полезная вещь, потому что ему потом на работу выходить. Вот часто из этой конструкции рождается молодой человек или девушка, которая приходит домой и говорит:« Я не буду там работать. Они идиоты. Это ж невозможно. Ну, ты не представляешь — они ничего не знают. И мой шеф — идиот».
Вот дали возможность контролировать того, кто «над». Позволили тому, кто еще не компетентен, следить за тем, кто с ним взаимодействует. Он должен быть идеален, и только тогда с ним можно общаться. И получили этого странного человека. Он не себя контролирует, что он может, что умеет, какое место он достоин занимать, способен ли он занимать это место. А человека, который контролирует внешний мир. Вот из конфликта семьи и школы рождается такая ситуация.
Какие семьи готовы к общению
Какой процент семей, который неизбежно сталкивается с проблемой взросления детей, способны не фальшиво, не искусственно, не срываясь потом на крик и визг, забывая о том, что у них свои дела, свои стрессы расстройства, потратить часть сил времени и жизни на общение с 9-10-11 летним человеком?
В городской среде
Это те люди, которые вышли из семьи, где такой способ общения с внешним миром, был законом. Это транслят из предыдущих семей. Родители, пришедшие из семей, где более или менее уважали окружающий мир, где в принципе более или менее ориентировались на реальность бытия, а не требовали, чтобы все вокруг были идеальны.
Где было чуть меньше тревоги, эти люди делают это очень просто.Это не идеальная семья. Это обыкновенная семья с нормальным взглядом на жизнь.
На самом деле, если не говорить, как надо, то это никогда и не будет делаться. Как взрослые должны научиться? Кто создал школу, в которой объясняют родителям, как общаться с подростком? Кто объяснил, когда надо общаться с ребенком? Кто сказал, как надо разговаривать с учителями?
Наша страна пережила дикое количество потрясений, треволнений, эмоциональных разрывов. Очень много опыта было выброшено. Его нет в менталитете. Его надо восстанавливать.
В этой ситуации говорить людям о том, которые этого не делают, не умеют, не могут, бессмысленно. Надо прежде всего рассказывать, что можно делать тем, у кого есть хоть немножко мотивации, немножко сил попробовать и по-другому нельзя.
Или мы начинаем узелок за узелком связывать эти нитки и общаться со своими детьми. Или мы перестаем жаловаться, на то что они чужие. На то, что мы с ними справиться не можем. На то, что мы боимся входить в метро, когда там подростки. Ходить по улице, когда там подростки. На то, что мир подростков нам враждебен, и с ним что-то надо делать. Третьего не дано. Трудно — трудно. Возможно — да.
В сельской местности
Возвращаясь в положение нашего общества. Мы говорим о некотором социуме городов со сложившейся средой. Начальная школа, средняя. родители на работе. Есть куда привести друзей. Мы говорим об очень ограниченной группе людей. Возможно ли «интеллигентную» культуру адаптировать и перенести на село, в среду, где 5-6 детей?
Если возьмем не умирающую деревню, а более или менее нормальный поселок, то там ассимиляция ценности идет свои путем. Там родители друзей всех детей знают от рождения. Это дети их соседей. Они толкутся на глазах. Они вместе с родителями что-то делают. У них общая деятельность, общие функции, общий разговор.
Вот как раз в таком доме, родители обсуждают проблему, что нет денег, нет работы, как построить дом, дети в этом участвуют. Родитель, ушедший на работу, не исчезает совсем. И поэтому там в 16 лет — «свободен».
Там ходят, приходят, возвращаются, обсуждают и участие в этом принимают расширенная семья. Там ценностная площадка общая. И даже если подросток настаивает на своих особых ценностных ориентациях, то ему говорят, «вот смотри, а Васька по-другому». Есть на кого указать, Он на виду.
Более того в нашей деревенской несколько общинной культуре испокон веку было принято подростка включать во взрослый круг.
Разговаривают женщины, подрастающие девочки крутятся рядом. Им задают вопросы, они задают вопросы. Идет общий разговор. Разговаривают мужчины — крутятся подростки.
Там больше контакта, чем в городе. Там как раз сохраняется общность, и школа там ближе. Учителя рядом живут. Они местные, есть возможность разговаривать не только в школе, но и на улице. Там семья легче находит общий язык со школой.
Вместо заключения
В городе, где работают родители, сложнее. Сложнее именно из-за позиции родителей. Здесь речь как раз не о том, что нет времени и нет возможности. Речь идет о том, что ты считаешь приоритетным.
Если у тебя в приоритете контроль — ты такой не выросший школьник. Ты все время контролируешь себя как родителя, чтобы успеть проконтролировать ребенка по определенным параметрам. И все твое время общения с ребенком посвящены именно этому.
О формах общения поговорим в следующей статье.